Совершенный человек

Все что вы умеете делать – это судить по наружности, ваш разум сразу начинает работать. Вы видите какую‑нибудь вещь – и нет никаких преград – мозг начинает работать и сочинять интерпретации. Ваша интерпретация не есть реальность. Вы сами нереальны, как может ваша интерпретация быть реальной? От нереального существа возможны только нереальные интерпретации. Выбросьте все интерпретации, все рассуждения. Если вы хотите познать реального человека осознания – Будду, Христа, – тогда бросьте все рассуждения.

Очень трудно бросить рассуждения, остаться без рассуждений, просто наблюдать, просто видеть, просто позволить вещам двигаться собственным курсом. Но если вы не позволите, случится то, о чем говорит Лао‑цзы.

Лао‑цзы говорит:

«Самое совершенное похоже на несовершенное»

Для вас, конечно. Если вы придете к совершенному человеку, он вам покажется несовершенным. Почему? Это очень тонкая вещь, но постарайтесь понять ее. Человек, который действительно совершенен, никогда не гонится за совершенством; вот что надо понять, а тот, кто гонится за совершенством, никогда не является совершенным человеком. Совершенный человек принадлежит целому, совершенствующийся – к кусочку. Совершенствующийся выбирает стиль жизни и старается сделать его более культурным, отшлифованным. Он может стать очень совершенным, но останется несовершенным, потому что он избегает многих вещей, которые должны быть объединены в одно целое, иначе жизнь не может быть совершенством. Только целостная жизнь может быть совершенной.

Например, человек, который старался не совершить ни одного греха и не совершивший ни одного греха, проживший чистую, моральную жизнь, как бы ни был совершенен, останется несовершенным, потому что не знал греха. Грех тоже каким‑то образом служит совершенству, у него есть свое назначение, иначе бы он не существовал. Дьявол находится на службе у Бога, иначе в нем не было бы нужды. Дьявол может действовать против Бога, но он тоже действующее лицо всей драмы. Дьявола тоже нужно включить в объединение. Если вы отрицаете его, вы отрицаете в себе одну часть, и вас будет только половина.

Например, вы отрицаете гнев, отрицаете ненависть, отрицаете все то, что моралисты считают неверным, вы отрицаете все это, тогда половина вашего существа отрицается, ночная часть, темная часть существа отрицается. Вы принимаете только день, но ночь тоже сюда принадлежит, независимо от того, принимаете вы ее или нет, она существует и останется в бессознательном, подавляемая.

Святой всегда мечтает о грехе. Не смотрите на святого, но проникните взглядом в его мечты и вы найдете там укрывшегося грешника. Люди, которые стараются стать холостыми, всегда мечтают о сексе, им придется. Куда денут ночную часть люди, которые стараются устроить свою жизнь только с дневной частью? Вы не можете разрушить ее. В существующем ничего нельзя разрушить; все постоянно, вечно. Оно должно быть поглощено, его следует сделать частью вашей великой гармонии.

Если вы проживаете жизнь святого, в вашей жизни не будет соли, вы не почувствуете вкуса. Если вы проживаете жизнь грешника, у вас будет только соль и ничего съедобного. Если вы живете полной жизнью, жизнью святого и грешника, которые встретятся и обнимутся внутри вашего существа, день и ночь встретятся, смешаются и станут одним целым, как они и должны быть, тогда возникнет третий тип существования, гармоничный, спокойный, уравновешенный, который совершенно отличен и от дня, и от ночи. Это третий тип, возникающий от встречи двух противоположностей.

Когда кислород и водород встречаются, образуется вода. Вода совершенно отличается и от водорода, и от кислорода, это совершенно иная суть, и это новое начинает существовать. Если вас одолевает жажда, вы не можете ее утолить ни кислородом, ни водородом, потому что качество воды совершенно иное, чем водорода или кислорода. Качество воды – новое качество: гармония. Когда кислород и водород встречаются в определенных пропорциях, возникает качество, способное утолить жажду.

Все искусство йоги, Дао, религии как таковой о том, как встретиться дню и ночи в определенных пропорциях, как достичь гармонии между дьявольским и божественным, тьмой и светом, летом и зимой, жизнью и смертью, как создать между ними гармонию, с тем, чтобы возникло третье качество. Это есть Брахма, это есть Дао.

В английском языке это понятие не имеет названия. Бог, Дьявол, небеса, ад – все это есть, но нет эквивалента к слову мокша, или Брахма, или Дао, потому что все христиане, иудеи, мусульмане проживают жизнь совершенствующихся, но не совершенства. Они пытались отсечь низменное, уничтожить его и оставить только высшее. Это сущая глупость. Это все равно что хотеть разрушить фундамент и оставить верхнюю часть постройки. Это все равно что отсечь человеку ступни и после этот желать, чтобы он остался жить и был способен ходить.

Низшее необходимо, низшее – это фундамент.

Взгляните на экономику жизни. Низшее может существовать без высшего, но высшее не может существовать без низшего, вот почему оно высшее. Я не создаю парадокс, все это просто: фундамент здания может существовать без постройки, но постройка не может существовать без фундамента. Человек может существовать в темноте, но человек не может существовать только на свету. Человек может прожить жизнь грешника, потому что это низшее, но человек не может прожить жизнь только святого. Высшему необходимо низшее. Оно низшее, потому что может существовать без высшего, у него нет необходимости в высшем, но высшее не может существовать без низшего. Корни могут существовать без дерева, в этом нет ничего невозможного. Вы может срубить дерево, а корни останутся и дадут жизнь новому дереву, но попытайтесь пойти иным путем: обрубите корни, новые корни не родятся. Низшее – это существенное, высшее – это роскошь, оно приходит когда низшее заполнено. Оно возможно, когда низшее переступило свои пределы, не уничтоженное.

Человек, исповедующий всеобщность, позволяет низшему существовать, потому что это единственное условие, когда может существовать и высшее; потом он создает гармонию между низшим и высшим. В этой гармонии низшее больше не низшее, а высшее больше не высшее, они стали одним, одной общностью. Но если вам доведется встретить такого человека, исповедующего всеобщность, вы решите, что он несовершенен, потому что вы увидите в нем много такого, что вам не нравится в себе. В этом человеке вы иногда увидите и гнев. Конечно, его гнев совершенно иного свойства, но вы не можете этого понять. Его гнев имеет свойство жалости. У вас тоже есть гнев, но ваш гнев совсем не имеет свойства жалости, ваш гнев жесток.

Человек всеобщности также имеет гнев, потому что существует низшее, а высшее только‑только должно образоваться. Теперь высшее бросает тень на низшее, окружает его, теперь высшее изменило свойство низшего. Христос тоже становился гневным, но его гнев – это любовь, он гневен, потому что действительно вас любит. Люди часто, много раз спрашивали меня, почему им никогда не встречались случаи, когда Будда или Махавира были в гневе, но им встречались случаи из жизни Христа, когда он был в гневе. Был ли он менее развит чем они?

Нет, он не был менее развит, на самом деле он был более человеком всеобщности, он не был так же совершенен, как Махавира, но он был более приверженцем всеобщности, чем Махавира, и больше любил вас. Он любил вас так сильно, что иногда, если было нужно, становился грешным. Махавира не любил вас. Он был просто не‑насильником. Постарайтесь это понять. Махавира не любил вас и не ненавидел вас, он был равнодушен. Иисус любил вас и любил глубоко, и не удивительно, что христианство стало такой существенной силой в мире, и что джайнизм остался бессильной ветвью, мертвой сущностью. Почему так случилось? Иисус любил, и его любовь была так велика, что он не боялся разгневаться. Он знал, что вы поймете. Если родитель сердится и если он действительно любит ребенка, ребенок поймет и не будет чувствовать себя униженным. На деле происходит противоположное: если родитель никогда не сердится на ребенка, ребенок чувствует себя обиженным, потому что родитель холоден. Он никогда не будет способен простить такого отца и такую мать.

Каждый день это много раз случается в вашей жизни. Люди иногда приходят ко мне. Как раз несколько дней назад один молодой человек сказал, что его воспитала мачеха, и он очень‑очень на нее сердит. Он не может простить ее, он не может забыть ее, и пока конфликт не разрешился, он не в состоянии медитировать, потому что даже и в состоянии медитации он продолжает думать о своей мачехе, и о том, как плохо она себя вела по отношению к нему и как глубоко он чувствовал себя обиженным. Он носит в себе эту рану и спрашивает меня, как ее изменить.

Я всегда удивляюсь – это случается всегда, когда человек живете мачехой, но я никогда не видел, чтобы какая‑нибудь мачеха была более злой, чем иные матери; настоящие матери бывают даже более сердитыми, чем мачехи, и настоящие матери бьют детей даже больше, чем мачехи. Они могут себе это позволить. Тогда отчего такая большая разница? А разница вот в чем: настоящая мать любит, и любовь видоизменила качество гнева. Если она сердится и бьет, ребенок знает, что она и любит его. На самом деле ребенок постепенно начинает понимать, что она так сильно бьет его, потому что любит. Когда бьет и оскорбляет мачеха, это очень глубоко уязвляет и обижает, и это остается раной на всю жизнь.

В чем же дело? Оскорбление, ярость, гнев мачехи холоден. Она не любит. Здесь есть только основание, самого здания не существует.

Любовь видоизменяет ненависть, гнев, все. Сочувствие становится чем‑то вроде зонтика и меняет все, что попадает в его сферу.

Вы считаете, что человек, являющийся моралистом, пуританином, живущий по правилами и чересчур серьезно следующий им, совершенен, потому что вы не видели в нем ни капли гнева. Вы никогда не увидите ничего того, что вы осуждаете в себе, он сама чистота. Но сама чистота становится абстракцией, теорией. Он просто мыльный пузырь, он нереален, потому что не имеет основания. На деле в нем нет ничего хорошего, он «именно хороший». Но чтобы быть действительно, по‑настоящему хорошим, необходимо противоположное, необходима всеобщность.

Случилось мулле Насреддину служить в какой‑то фирме. Однажды босс подарил ему бутылку бренди. Он подождал, а затем через два‑три дня, когда мулла даже не поблагодарил его, спросил: «Как ты распорядился тем бренди, что я подарил тебе? Оно хорошее?» Мулла Насреддин сказал: «Да, именно хорошее». Босс спросил: «Что ты хочешь сказать этим «именно хорошее»?» Мулла сказал: «Именно правду». Босс сказал: «Я не понимаю. Что ты имеешь в виду, говоря «именно правда» или «именно хорошее»?» Мулла Насреддин сказал: «Если бы оно было немного лучше, вы бы не подарили мне его, если бы оно было немного хуже, я бы отдал его еще кому‑нибудь. Оно именно хорошее, именно правда».

Быть «именно правым» значит быть ничем, это очень заурядное состояние ума. Все ваши так называемые гуру почти всегда совершенствующиеся и привлекают вас оттого, что вы не видите ясной картины. Всего того, что вы осуждаете в себе, здесь нет; они просто горячие пузыри воздуха, не имеющие в своей жизни ничего реального, никакого основания. Они половинчаты, они не несут в себе полноты, всеобщности. Они отвергли многое, и то, что они отвергли, все еще находится в их подсознании, в их бессознательном, упорно борясь, чтобы выйти наружу.

Вот почему ваши святые, ваши так называемые святые, ходят дрожа: они боятся грехов, которых не совершили. Это действительно кое‑что. Представьте: грешник не боится грехов, которые совершил, но святой очень боится грехов, которых он не совершал, потому что они изнутри как бы стучат в дверь: открой дверь и выпусти нас. Святые всегда боятся, вот почему они ходят за пределами города, не вливаясь в общество, и идут в Гималаи, в монастырь.

Слово «монастырь» прекрасно, оно исходит от греческого корня, который означает «находиться одному». Оно от того же корня, что и монополия, моногамия, монотонный, это «моно» стало «монах». «Монах» означает тот, кто хочет жить один. Монастырь – место, где люди живут поодиночке, даже если есть другие, каждый живет один в своей келье.

Почему такой большой страх перед миром? Страх перед миром – это страх бессознательного, потому что если вы на базаре, кто знает, в любой момент может появиться слишком большое искушение. Но если вы ушли далеко в монастырь в Гималаях, даже если только мысль о женщине, фантазия беспокоит вас, вы ничего не сможете сделать: там нет женщин. И к тому времени, когда вы достигнете Пуны, фантазия умрет и вы будете под контролем.

Уйти прочь от мира – значит создать дистанцию между реальной жизнью и миром фантазии, потому что если вы находитесь на базаре, фантазия берет верх и вы не сможете себя контролировать.

Все совершенствующиеся становятся беглецами, они вынуждены, но вы видите в них совершенство. Они – не живые цветы, они – пластиковые цветы. Они могут быть совершенны, но они не имеют аромата. Аромат принадлежит всеобщности и жизни. Он исходит от того, кто вобрал в себя все, кто дарит жизнь, того, кто изменил всю свою суть, не отвергая ни одной части, но тогда он не будет похож на совершенство.

Вот что имеет в виду Лао‑цзы. Он говорит:

«Высшее совершенство выглядит как несовершенство»

Чем выше совершенство, тем меньше вы способны увидеть его; чем ниже совершенство, тем легче его увидеть.

Действительно, вы можете видеть только тех людей, которые рядом с вами, такие же, как вы, вы можете их понять. Они в чем‑то могут быть лучше вас, но они такие, как вы. Вы можете быть более злыми, они могут быть менее злыми, разница в количестве, а не в качестве; вы грешники, они святые.

Святой – это всего лишь тот, кто тоже осудил как грех все то, что осудили вы, и бросил это в свое бессознательное. Он живет вяло, – и жизнь эта лишь видимость, – всегда страшась этих корней внутри себя, вечно дрожа и молясь, моля Бога не ввести его в искушение. Вы можете понять его, он вам очень близок, пограничная полоса не такая большая и не такая непрерывная, она смутная. Но настоящее совершенство, по‑настоящему совершенный человек, настолько неясен, так отличается от вас, что вы не можете его понять. Недопонимание будет то единственное, что вы поняли о нем.

«Высшее совершенство выглядит как несовершенство и его польза никогда не уменьшается»

Его польза никогда не уменьшается, потому что человек всеобщности никогда не прекращает своего развития. Его совершенство – это не что‑то мертвое, стальное. Его совершенство – это процесс, его совершенство – это длительность, он продолжает и продолжает расти. Конца этому нет. В реальной жизни нет конца; начало и конец – это фальшивые слова.

Ничто не начинается и ничто не заканчивается. В действительной жизни все продолжает расти –дальше, дальше, дальше...

Ваше совершенство – это мертвая вещь, человек приходит к смертному концу. Тогда он уже каменная статуя, а не человек больше.

Я слышал один анекдот. Один буддийский монах пришел в Индию и через много лет он опять вернулся в Японию. Его Мастер спросил: «Чему ты научился в Индии?» Монах сел в позу Будды, закрыл глаза и стал совершенно тихим и спокойным. Мастер рассмеялся и сказал: «У нас здесь уже слишком много каменных будд. Убирайся отсюда! Здесь не нужно больше ни одного каменного будды».

Монастырь, которому они принадлежали, уже имел тысячу каменных изваяний будд. Он назывался «Храм тысячи будд». Мастер был прав: достаточно больше не надо. Если это все, что он выучил, то он просто потеря время, потому что всякий может сидеть спокойно, как Будда, но внутри целого продолжается суета.

Вы можете создать вокруг себя каменную стену: это вы называете своим характером. Характер – это что‑то вроде железного феномена; страшась внутренней мягкости, страшась внутренней жизни, вы создаете мертвую холодную конструкцию вокруг себя. Вот что такое характер. По‑настоящему совершенный человек не имеет характера, не может иметь, не имеет в нем необходимости. Только боязливым людям нужен характер; характер – это защитный механизм, характер – это броня. Не то чтобы человек с характером боялся других людей, он боится сам себя. Что‑то каждый момент может вырваться наружу.

Говорят, что двум типам людей следует молчать: мудрому человеку следует молчать потому что ему нечего сказать, и идиоту следует молчать, потому что он может сказать что‑нибудь, в чем будет раскаиваться.

Человек характера всегда боится что‑нибудь сделать, потому что все, что он подавляет, ему приходится подавлять это вновь и вновь. Он всегда боится, что может что‑то сделать, о чем будет сокрушаться. Человек всеобщности, уравновешенный...

Когда я говорю «уравновешенный», не поймите меня неправильно. В языке это проблема, потому что когда употребляются такие слова, как «уравновешенный», предмет выглядит закончившим свое развитие. Если он уравновешен, значит в нем сейчас нет движения, нет процесса. Весь язык создан совершенствующимися; есть несколько языков, которые охватывают всеобщность. Например, бирманский язык – это язык всеобщности, потому что он создан после того как Будда достиг Бирмы. Сначала пришла религия, она дала новый импульс к всеобщей сущности человека, и потом этому последовал язык. Это совершенно новый язык.

Когда Библию переводили на бирманский язык, обнаружили большие трудности, потому что языки совершенно разные. Бирманский это живой язык. Каждое слово имеет оттенок движения вперед, изменения, развития. Слова динамичны. Слова Библии, будь то древнееврейский или английский, мертвы. Например, по‑английски мне нужно сказать «уравновешенный», по‑бирмански «балансирующий». По‑английски мы должны сказать «опыт», а по‑бирмански «познание».

Почти невозможно перевести Библию, потому что как вы скажете «Бог есть»? По‑бирмански будет «Бог становится», или «Бог становящийся», потому что в языке нет слова «есть»: все становится, движется. Можете вы сказать о реке «есть»? Вы видели, чтоб река оставалась одной и той же? Она всегда движется, течет. А «жизнь» – это «проживание». Но слова дают мертвое понятие: «жизнь», «законченный», как будто цикл завершен.

Поэтому всегда помните, что английский и другие языки: хинди, санскрит, не параллельны жизни, они создали мертвые понятия. Все становится, человек всеобщности всегда становится, всегда на пути.

На самом деле у него нет цели, только путь.

Высказывания Будды собраны в священном писании, называемом «Дхаммапада». Это означает «путь Дхармы»,«путь религии». Кто‑то спросил меня: «Почему оно так называется? Какая в этом цель?» Я сказал: «Для Будды нет цели. Ему неоткуда и некуда стремиться, это всегда путь, и вы всегда путник, всегда странник. Будда обычно давал саньясинам названия, которыми обозначают путешественников; одно из тех, что он давал, было «парибрийяк», что означает «скиталец». Человек скитается, скитается, и, чем больше становится способным скитаться, тем больше он становится способным удивляться. Оба эти слова происходят из одного корня. Только скиталец может удивляться, потому что каждый день происходит что‑то новое. Он всегда в движении, все всегда свежее, новое и все неизвестно, незнакомо, странно. Удивление продолжается.

Будда давал своим саньясинам и другое название, он называл их «анугар» бездомный и значение таково, что дома нет и вы идете, идете и идете. Будда говорил: «Черевети, черевети, черевети» – иди, иди, иди. Жизнь – это движущийся дальше процесс. Поэтому по‑настоящему совершенный человек никогда не совершенен в том смысле, что совершенствование закончено. Он всегда балансирует, всегда. Всегда, и никогда не наступает момент, когда бы он сказал: «Теперь я достиг». Если вы говорите: «Я достиг», то теперь вы пусты, вы бессмысленны, вы бесполезны, вы больше не часть этой продолжающейся всеобщности.

«Высшее совершенство выглядит как несовершенство,

и польза его никогда не уменьшается»

Оно покажется вам несовершенством. В нем есть что‑то от несовершенства, потому что несовершенные предметы движутся к совершенству, и совершенство всегда в движении. Оно имеет определенные свойства, аромат несовершенства вокруг себя, иначе оно было бы мертво, закончено.

Однажды правитель Ирана Магомет послал одного мудреца в Индию установить контакты с индийским императором и наладить дружеские отношения. Когда мудрец прибыл в Индию, он обратился к индийскому императору словами «полная луна». Император был счастлив. Он спросил: «Ты назвал меня полной луной? Как ты называешь своего императора?» Мусульмане любят луну второго дня, поэтому он сказал: «Мы называем своего императора «луна второго дня». Он не совершенен, сир, вы – совершенны». Император был очень доволен и со многими подарками и ценными вещами отослал мудреца обратно к его правителю. Но новость достигла правителя раньше, чем посланец вернулся домой. В иранском императорском суде противники мудреца сказали ему: «Он оскорбил тебя, он назвал тебя «луна второго дня», а императора Индии – «полной луной». Он враг. Его следует немедленно схватить».

Конечно, император почувствовал себя оскорбленным. По прибытии в королевство мудрец был немедленно схвачен, посажен в тюрьму и предан суду. От него потребовали объяснений. Мудрец засмеялся и сказал: «Когда что‑то становится совершенным, оно мертво. У полной луны уже не осталось времени жить, на следующий день она начнет убывать. Луна второго дня имеет большое будущее, она все увеличивается и увеличивается. Я не оскорбил вас. Если бы император Индии был достаточно мудрым человеком, он бы тотчас схватил меня и посадил в тюрьму. Вы глупец и окружают вас тоже глупцы».

Он был прав. Совершенство – это смерть, потому что дальше идти некуда. Поэтому человек всеобщности всегда имеет в себе что‑то несовершенное.

«И его польза никогда не уменьшается»

Как она может уменьшаться, когда вы не совершенны? Ваша полезность всегда остается, вы будете полезны всегда.

В Индии, в Джайпуре, несколько друзей взяли меня во дворец. Они рассказывали мне историю этого дворца, который никогда не был достроен. Один астролог сказал императору: «В тот день, когда дворец достроят, ты умрешь». Поэтому он продолжал работу по строительству дворца: то то, то это, то здесь, то там – он всегда представлял собой конструкцию.

Астролог, должно быть, был очень мудрым человеком. Он, быть может, не был великим астрологом, но был очень мудрым человеком. Когда вы делаете что‑то постоянно, вы живы, и в этом его смысл. Когда дворец постоянно сооружается, все живет. Когда все завершено, все и мертво одновременно.

Вот почему случается, что вам, должно быть, казалось иногда, будто если вы живете с человеком, который считает себя совершенством и вы считаете его совершенством, вы не можете отыскать более скучную компанию. Вы можете уважать его, но вы не можете жить с ним. Он будет мертвым телом. С далекого расстояния он кажется положительным, но если вы подойдете ближе, он начинает смердеть – он мертв. Все ваши махатмы смердят, вы не можете жить с ними. Вы можете уважать их издалека, но если вы проживете с ними 24 часа, вы сами почувствуете, что умираете.

Они мертвы: вокруг них существует только смерть. Они совершенны, они полная луна. Они добились, они достигли.

Действительная жизнь всегда стремится, всегда стремится, она никогда не достигает. Она всегда приближается и никогда не прибывает. В этом ее прелесть.

«Величайший избыток кажется худосочным,

и польза его никогда не пропадает»

В самом деле, вы демонстрируете свой избыток по своей внутренней нищете. Чем беднее человек, тем больше он старается показать свое богатство. Чем бессильнее человек, тем больше он афиширует свою силу. Чем невежественнее человек, тем больше он притворяется знающим. И чем слабее вы становитесь, тем больше вы хотите создать вокруг себя иллюзию, что вы очень сильны.

Действительно, что бы вы ни стремились показать, это будет как раз противоположное тому, что вы есть на самом деле. Если человек немного разбирается в психологии, – много и не надо, – он может точно рассудить, где вы и что вы собой представляете. Действительно знающий человек не покажет своих знаний, в этом нет необходимости, он абсолютно уверен, что они при нем. На деле он может скрывать их, он может попытаться показать себя глупцом, он может показать, что он ничего не знает, он может показать, что он – никто, – чтобы его никто не беспокоил. Когда у вас есть сокровище, вам не нужно чужое мнение о том, что оно сокровище. Необходимость возникает только тогда, когда у вас нет сокровища, когда есть только мнения, и тогда вам приходится зависеть от них. Тогда вы очень озабочены тем, что думают другие. Это показывает кое‑что из внутренней нищеты.

«Величайший избыток кажется худосочным...»

Поэтому не поймите неправильно. Если вы придете к самому богатому человеку, вы не увидите и намека на богатство. Если вы придете к самому мудрому человеку, он может выглядеть глупцом. Потому что он не будет выставляться, он не будет демонстратором. Если вы встретите прекрасную женщину, вы не увидите ее накрашенной, украшенной, увешанную повсюду украшениями, это делают только безобразные женщины. Настоящая женщина, действительно прекрасная женщина не заботится о том, чтобы накрасить лицо или украсить тело, или надеть на себя много украшений. Только безобразие хочет показывать красоту. Настоящая красота полностью сознает себя, она живет в потрясающем великолепии, но не показывает этого, не демонстрирует, не афиширует.

Вы должны найти ее, вы должны искать ее.

«Величайший избыток кажется худосочным,

и его польза никогда не пропадает»

Человек, который живет не напоказ, будет иметь достаточно, всегда более чем достаточно того, что ему необходимо. Человек, живущий напоказ, всегда будет беден, и ему будет всегда нужно все больше и больше. Не показывайте того, что имеете, потому что так растрачивается энергия. Если у вас есть сила, спрячьте ее. Спрячьте ее так глубоко, чтобы только те, кто сам имеет силу, могли добраться до нее. Если вы покажете силу, вы вскоре станете бессильным, слабым. У вас ее отнимут, украдут, похитят. Вас убедят с ней расстаться.

Не афишируйте то, что имеете, не показывайте его. Наслаждайтесь этим, радуйтесь этому, восторгайтесь этим, но пусть о нем совершенно ничего не будет известно.

Ошо

(«Дао. Три сокровища»)